16 апреля 2013 г.

Там есть всё




Текст Владимир Панкратов
Фото Владимир Панкратов и Анастасия Шадиева
Нажимайте на фотографии, чтобы увеличить






Янгиабад, конечно, главный базар в Ташкенте — 
там есть всё. Под некрасивым словом «барахло» скрываются вещи, которыми можно обставить дом 
в духе французской революции; художники 
и фотографы находят здесь обувь и аксессуары, благодаря которым они потом получают первые места в модном авангарде города; а галереи 
и ресторанчики закупаются здесь антикварными штучками для своего эксклюзивного интерьера. Если ты знаешь, что ищешь — ты обязательно найдешь. Если не знаешь, на Янгиабаде можно просто потусить. Это так же как на любой фотовыставке: все приходят, чтобы встретиться со своими единомышленниками, 
с которыми обычный распорядок жизни не позволит встретиться 
никогда. Вероятность того, что здесь встретишься с кем-то 
из знакомых — стопроцентная. Но еще веселее сразу ехать сюда 
не одному. Главное задаться целью, любой. Мы задались целью 
найти в представленном хламе абсолютный хлам.

Вместе с фотографиями мы публикуем рассказ Игоря Терского 
«Блошиный рынок».





Мы верим, что этот рабочий конек, выполненный в лучших традициях супрематизма,
до сих пор работает. Но не стоит им пользоваться по назначению, иначе пожара вам
не избежать. Сделайте из него первую в вашей жизни игрушку реальных масштабов.
Хотя нет, тоже плохая идея. Хлам!







































Блошиный рынок
рассказ


     Время поменяли на зимнее, но было еще темно — утро выдалось хмурым. Натянув 
теплый халат, мадам Антония тяжело вздохнула и не спеша прошлась по квартире, зажигая 
свет. Сегодня среда — рабочий день. В ее возрасте можно было бы и не работать, 
но за долгие годы денег она не скопила, и дочери надо помогать: осталась без мужа 
с двумя сыновьями-подростками.

     Дело вроде нехлопотное — торговать старыми вещами на «блошином рынке». Стой 
себе, дыши свежим воздухом — одно удовольствие. Только стоишь в любую погоду, 
а ноги все больше подводят. Раньше она держала антикварный магазин, совсем крохотный, 
но уютный и на бойком месте. Дела шли неплохо - у нее было немало постоянных 
клиентов. Несколько лет назад, когда хозяин вновь поднял арендную плату, ей пришлось 
свернуть дело. Оставался только «блошиный рынок». Прежние клиенты ее не забывают 
и находят без труда, а кто и домой заглянет. Как в молодости, они зовут ее мадам Тоня.



Дай бог, чтобы вам такая книга
никогда не понадобилась






.
     Умывшись холодной водой, мадам Антония проследовала 
на кухню. Сварила кофе, старательно намазала тонким слоем масла рогалик и под музыку радио «Ностальжи» принялась завтракать. Закончив, взглянула на деревянные часы на стене и начала собираться. Прогноз на сегодня был неопределенный, и поверх вязаной кофты она накинула на плечи непромокаемую куртку. Напоследок взяла с собой закутанную в старые газеты фарфоровую вазу, которую накануне вечером принес на продажу месье Поль, старый сосед.

     Ее бежевый фургончик стоял на парковке перед домом. Она смахнула с лобового стекла желтые листья, упавшие со старого платана, и, зябко поежившись, поудобнее устроилась за рулем. 

До рынка рукой подать. Дорога знакомая — могла бы доехать 
с завязанными глазами. В лучшие времена она в летнее время наезжала туда  для разнообразия по субботам.
  
     Соседка слева запаздывала, а та, что справа, уже вовсю распаковывала свои «сокровища». Ей помогал вечно заспанный кузен — очередной компаньон. Мадам Антония развернула складные парусиновые прилавки на деревянных ножках и на всякий случай раскрыла большой пляжный зонт. Под ним разложила самое ценное: лиможские кофейные пары, немецкие вазы и роскошное итальянское блюдо. Установив с другой стороны разборную вешалку, развесила расшитые альпийскими цветами белые блузки 

и шерстяные кофты с аппликацией — все китайское, но не в ее положении быть слишком разборчивой. Поближе к фургону она расставила старые гравюры с горными пейзажами в узких золотистых рамках и принялась за мелочь. Как ни крути, а час ушел. Сборы проходят быстрее, особенно в непогоду.





Решите сами, какая вещь более бесполезная - кукла без глаз или ракетка без струн

























Для тех, кто вообще чайник
     Закончив приготовления, мадам Антония заняла свою позицию 
и с удовольствием закурила тонкую сигаретку. Аллеи по кромке большого вытянутого поля, вдоль которых расположились торговцы, медленно заполнялись искателями случайных сокровищ 
и праздными зеваками. В погожий день, должно быть, приятно потолкаться в пестрой толпе под сенью ветвистых старых деревьев. Но сегодня небо затянуло, с северо-востока несутся рваные тучи, ветер вихрем кружит опавшие листья.

     Первым любопытствующим оказался сухонький пожилой господин, справившийся о цене блюда, но покупать не стал, а жаль. Как говаривала покойная мать мадам Антонии, первым покупателем должен быть мужчина, тогда день удастся. Этой приметы местные не знают. Но ее семья из Болгарии. Они бежали сюда после войны от сталинского режима. Мыкались по углам, Антонии пришлось сменить несколько школ. Едва нужда отпустила, ее отдали 

в балетную школу. Еще в Софии она ребенком увидела русский балет и навсегда заболела им. Занималась с полной отдачей, 
без преувеличения жила этим. Потом ее взяли в  кордебалет, 
но карьера не сложилась. Ее школа оказалась недостаточно сильной, а труппу распускали после каждой постановки, которая 
в небольшом городе не выдерживала и десятка представлений. 
В общем, безденежье. К тому же век балетных не долог. Но именно благодаря своей профессии, она не только сохранила 
гордую осанку, но и внутреннюю убежденность в своей 
принадлежности к касте избранных.


          Кстати, в вашей коллекции        
есть черный парик?
     К обеду народу прибавилось, но торговля не шла. 
Безотчетно мадам Антония нет-нет, да и посматривала 
в сторону трамвайной остановки, откуда обычно 
появляется русский господин. Он нечасто сюда 
заглядывает, но с того дня, как она разговорилась 
с ним о своем прошлом, он каждый раз непременно 
задерживался у ее «выставки». Однажды сказал, 
что она кого-то ему напоминает. Потом вспомнил: 
директора Пушкинского музея в Москве Ирину 
Антонову, даму редкого ума и благородной 
внешности. Недаром мадам зовут Антонией. Что-то 
в этом есть, ведь в Болгарии Антоновы — фамилия весьма распространенная. Не всякой 
женщине понравится, когда ее с кем-то сравнивают, но русский господин сделал это так 
деликатно, что скорее воспринималось как изысканный комплимент. Да она и не подумала 
обидеться. Случилось это незадолго до ее поездки на родину. Мадам Антония 
взволнованно расспрашивала русского о Болгарии: нравах, преступности, кухне, просила 
совета, как одеться, что привезти в подарок родственникам, которых никогда не видела. 
В общем, сделала его своим главным советчиком. А еще она очень беспокоилась, что, 
не зная языка, ничего не поймет, когда увидит своих. Ехала она не одна, а с группой 
любителей старины, но швейцарский гид вряд ли захочет тратить на нее свое свободное 
время. Новый знакомый подбадривал ее.




Не дарите детям такие подарки, иначе они затаят обиду на всю жизнь, 
и когда вы постареете, будут издеваться над вами со стаканом воды в руках









































Любое вычислительное
действие эта машина
произведет менее
чем за час 

     После поездки мадам Антония почувствовала такой прилив сил, что еще 
долго пребывала в приподнятом настроении. Ей страшно хотелось поделиться свежими впечатлениями, но тот русский все не появлялся, и она стала 
волноваться, не случилось ли что с ним. Отправляясь на работу, она всякий раз захватывала с собой красочную туристскую карту Болгарии, на которой был отмечен их маршрут, фотографии родственников и дома, где когда-то жила 
их семья, а также открытки с видами храмов и монастырей. Но все напрасно. Впрочем, она припомнила, что он собирался в командировку, и на том успокоилась.
       
    Как водится, сильный душевный подъем вскоре сменился вялостью и апатией. 
Боясь в том признаться, мадам Антония все отчетливее ощущала приближение 
старческой немощи, но гнала от себя дурные мысли. Ей почему-то стало казаться, 
что, поделись она с русским дорогими ей воспоминаниями, силы к ней вернулись бы.


Для вас поет
Гали Ильясов


.
     К концу обеденного времени появилась богато одетая пара с Востока. Выложив приличную сумму за итальянское блюдо, они не удостоили мадам Антонию разговора, что ее задело. Долговязые девицы нудно торговались 
на английском по поводу латунного молочника, и, не попрощавшись, 
побрели прочь.

     Пора бы и перекусить. Мадам Антония достала  термос с крепким сладким чаем с лимоном и завернутые в фольгу бутерброды. Чтобы скрасить свое существование, многие из коллег могли пропустить за обедом стаканчик-другой молодого красного вина. Поначалу ее угощали, но, выпив, она быстро зябла 
и потому отказывалась, отчего прослыла трезвенницей. А в остальном ее ценили 
и за глаза величали графиней. Впрочем, дома по вечерам в удовольствии она себе не отказывала.

Пользу эта вещь обрела
только благодаря нам: вы
можете скачать эту
фотографию и послать ее
своей половинке, сделав
первое в жизни настоящее
серьезное признание








.
     Как из-под земли из редеющей толпы вынырнули две низенькие японки 
в вязаных шапочках и темных очках. Пощебетали насчет видов швейцарских гор, но, заметив цены на обороте, удивленно переглянулись. Странно улыбаясь 
и пятясь назад, они стали быстро кланяться и вскоре исчезли из виду.

     Тем временем ветер усиливался, и рынок понемногу пустел. Сосед напротив засобирался. Бывший университетский профессор, он - большой охотник поторговаться, но уж очень несговорчив. Она подумала, что и ей пора, но решила еще постоять. Запоздавшая поутру соседка тоже не торопилась. Другие соседи оставались в нерешительности. И то правда: до урочного часа еще далеко, 

и полиция никого не потревожит. С наступлением лета она и вовсе исчезает, 
и самые большие энтузиасты стоят до вечера.

     Из головы не шли мысли о дочери и внуках. Прошлой осенью зять покончил 
с собой. Потеряв работу, пристрастился к наркотикам. Во время ломки он выбросился из окна офиса бывшего шефа, куда проник под покровом ночи. Так дочь осталась одна. Конечно, заработка кассира в универмаге, пусть и дорогом, не хватает, а детям подрабатывать еще рано. Вот мадам Антония и распродает тайком от нее свое нехитрое добро — взять хотя бы любимое итальянское блюдо. Ей пригрезилась маленькая девочка на берегу теплого моря. Проявились счастливые лица родителей и красавца-мужа, которого страстно любила. Он был художником в их театре, но рано умер «от сердца». Потом она различила яркие купола древнего монастыря на горе.




Лесной олень. 40 000 сумов




     Ветер завывал все сильнее. Все громче хлопали ставни и двери парадных в соседних 
домах. Воздух становился сухим и колючим. В душу закрадывалась безотчетная тревога. 
Сердце сильно заныло. Вздрогнув, мадам Антония поняла, что слегка вздремнула, 
и решила не откладывать отъезд. Взяв себя в руки, она, с трудом передвигаясь, начала 
паковать свой товар. Прошло не меньше часа, прежде чем она отправилась в обратный 
путь. Между тем стемнело, и парковалась она при свете уличных фонарей.

     Поднявшись на свой этаж, она вдруг подумала, что не удалось продать вазу месье 
Поля, а деньги ему нужны позарез. Раздосадованная, не сразу попала ключом 
в замочную скважину. Пройдя на кухню, она достала из шкафа сердечные капли. 
Накапав в рюмку с кипяченой водой сколько нужно, решила добавить еще и выпила 
залпом. Как будто полегчало. Вернувшись в прихожую, она разделась. На тумбочке 
лежала визитная карточка того русского. Не понимая, зачем, она набрала его номер, 
но никто не ответил, ведь телефон служебный. А жаль: ей так хотелось сказать, что, если 
будет жива, она следующим летом поедет в Петербург и попросится на балетные 
репетиции, о чем мечтала всю жизнь. Наверное, ее пустят — все же бывшая балерина. 
Дочери решила не звонить и быстро приготовилась ко сну.

     Ночь не принесла покоя. Под утро ей приснилось, как их группе показывают древний 
ритуал хождения по раскаленным углям. Она вызвалась попробовать. Едва ступила 
в круг, как из-под ног вырвался ослепительный столб огня. Он мгновенно увлек ее 
ввысь, и она ощутила необыкновенную легкость, а потом все погрузилось 
в непроглядный мрак. Очнувшись ото сна, она увидела на шторах отсветы огня. 
С трудом поднявшись с кровати, с тяжелым чувством двинулась к окну: на парковке 
перед домом догорал ее старенький фургончик. Как написала местная газета, его 
из озорства подожгли юные хулиганы, дети новых эмигрантов.


конец





---------------------
Следите за нашими обновлениями на фейсбуке.


1 комментарий:

  1. Да уж... Наш Янгиабад место серьезное) Это вам не планета Бабуин))) Утюг на фотке в стиле стимпанк - согласно, что не стоит им пользоваться по назначению. Шнур с вилкой новые, а что внутииии)
    Правда, там где-то виднеется синяя лампа, но эта вещь нужная...

    ОтветитьУдалить