Кто такой Пенсон

magenta запускает новую рубрику 
«Ликбез в искусстве» и начинает 
с самого первого узбекистанского 
фотографа, который снимал 
Ташкент еще 80 лет назад

Текст Владимир Панкратов

Фото Владимир Панкратов и фотоархив сайта maxpenson.com

П Р О Л О Г

Современное искусство хорошо не только тем, что оно никогда 

не выходит из моды (потому что является одной из ее основ), 

но и потому, что может пригодиться в самых разных ситуациях. 

Знания имен современных художников мгновенно возвысит вас 

на интеллектуальной лестнице в любом обществе; на выставку 

можно пригласить девушку и приятно удивить ее коротким 

рассказом о какой-либо картине; ну а если вы не просто знаете 

историю, а еще и можете отличить хорошую работу от той, 

что претендует на звание объекта современного искусства, вам 

вообще нет цены.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

magenta начинает серию материалов, в которых мы будем рассказывать 

о фотографах, художниках и других арт-деятелях времен прошедших 

и нынешних, а также учить вас отделять зерна от плевел. Начнем, 

как водится, издалека, и в первом выпуске расскажем о фотографе, 

во многом благодаря которому мы сегодня знаем, как выглядел Ташкент 

20-х и 30-х годов.

Макс Пенсон

Пенсон ролидся в России, а 22 года переехал с семьей

в УзССР, а в 33 стал работать фотокорреспондентом 

в «Правде Востока». Из-за огромного архива фотографий, 

оставленных им, его называют «летописцем истории 

Узбекистана». На выставке в Лондоне в 2007 году 

его называют «Классиком фотомодернизма».

Самой известным снимком Пенсона, за которую он 

получил высшую награду на Всемирной Парижской 

выставке в 1937 году, считается «Узбекская Мадонна» 

с узбечкой без чадры, кормящей грудью ребенка.

Нажмите, чтобы увеличить.

Фотографии Пенсона до сих пор 

выставляются в разных городах 

мира. Вчера, 5 апреля, выставка 

его работ открылась в галерее 

Art&Fact. На открытии была дочь 

Макса Захаровича, Дина Ходжаева, 

считаемая первой в Узбекистане 

женщиной-фотографом. Сегодня

ей 81 год.

Если вы не успеете посетить выставку, 

фотографии Пенсона можно в большом 

количестве просмотреть и на посвященном 

ему сайте. Если вы все же найдете время, 

представляем вашему вниманию подробный 

разбор одной из фотографий Макса Пенсона —  

подобный разговор вы сможете завести 

со своими друзьями, изрядно их удивив.

Разбор фотографии 

«Мамы учатся»

Фотографию обсуждают Владимир Панкратов, фотограф Анастасия Шадиева 

и художник Зафар Шабдурасулов.

— Какой сейчас у них предмет?
— По лицам не видно. Если была б математика, лица, наверное, 

должны были бы быть грустными. Особенно у женщин, они 

с математикой не дружат.

— Почему? У женщин, кстати, больше развита логика, 

чем у мужчин.

— Известная женская логика.

— Нет. Нормальная логика больше развита у женщин, 

а интуиция у мужчин.

— Чувства это же женская епархия, а логика — мужская.

— Здесь я не соглашусь. Мужчины как раз более 

чувствительные.

— Мы отошли от темы. Когда в нашем регионе стали 

появляться школы?

— Я забыла историю.

— Пенсон вообще снимал в двадцать каком-то году.

— Когда женщины начали снимать паранджу? Я думаю, 

что это двадцатые годы.

— Наверняка.

— Когда школы только начали открываться, кто туда шел?

— Да всех загоняли просто.

— Особенно женщин. У мужчин и до этого был доступ 

к обучению, в медресе, например.

— В медресе ходили те, у кого были средства.

— Но в любом случае это могли быть только мужчины.

— А кто вообще тогда преподавал в женских классах?

— Я думаю, все-таки мужчины. Только если это был европеец, 

одного его наверняка не оставляли в классе с ученицами.

— Да кто угодно мог преподавать, учителей мало было. 

Кто знает, сколько будет 35 минус 18, тот и преподает. Любой 

грамотный человек мог преподавать.

— Ну я не думаю, что совсем любой.

— Хорошо, у меня другой вопрос. Почему доска стоит 

не перед учениками, а сзади них?

— Это постановочный кадр.

— Пенсон попросил так сделать?

— Не знаю, это была просто догадка.

— Я тоже не знаю. А может там две доски.

— Ну парты точно не двусторонние.

— Парты вообще трэш. Ужас.

— Да ладно, самые обычные парты, у меня такие стояли 

в универе.

— Вы заметили, инвентаризация была всегда.

— Это знаки инвентаризации?

— Возможно. Мне кажется, у них сейчас или письмо, 

или математика.

— Ну да, наверное, тогда был не особо широкий выбор 

предметов. Тут подписано: «Мамы учатся».

— Наверное, с позволения мужа замужние мамы могли идти 

учиться. Или с приходом советской власти такого 

уже не было?

— Да всех заставляли учиться.

— Тогда сначала им надо было заставить мужа отпустить 

жену.

— Теперь чисто художественный вопрос. Как вам 

этот кадр с художественной точки зрения, и что бы 

вы сделали по-другому?

— Очень упорядоченно.

— Это явно не авангардная композиция. Мне вообще, честно 

говоря, кажется, она немного слабовата.

— Меня очень смущает эта линия посередине кадра.

— Фотографов всегда смущают линии, которые 

что-то «режут».

— Я бы с удовольствием отодвинулся назад, чтобы было 

видно ноги, пол, дверь.

— Окно, которое однозначно с левой стороны.

— Тогда ощущение того времени было бы еще жестче.

— Ощущение ужаса.

— Может, были чисто технические проблемы?

— Может у него была стенка за стеной, ему просто было 

некуда отодвигаться.

— Да, вроде создается впечатление, что классы очень 

маленькие. Здесь 10 человек.

— Кто-то еще пропустил, там есть свободные места.

— Кто-то прямо сейчас становится мамой. Нет, 

а почему так мало людей в одном классе?

— Наверное, этот снимок сделали просто для пропаганды.

— Пропаганда образования.

— Да и вообще, просто пропаганда. Эти снимки помещались 

же в газету.

— Тогда вся композиция логична.

— Да, тогда и воздух не нужен, и линия ничего не портит.

— А мне все равно нравится паранджа.

— Вы бы хотели одеть?

— Нет, она просто мне нравится. Хотя, если б я поехала 

снимать в горячую точку, я бы одела, чтобы не быть 

примечательной.

— А мне здесь больше всего нравится доска с этими 

большими цифрами.

— Кстати, а почему минус, а не плюс. Они могли наполнить 

агитацию более тонкими посылами. Почему минус, а не плюс? 

Это отрицание?

— Наверное, об этом Пенсон не думал тогда. Да и вообще, 

тем, кто смотрели на эту фотографию, было все равно. 

Не все знали разницу между плюсом и минусом.

— Ну почему, деньги все умели считать.

— Деньги считают только в плюс.

— Мне кажется, он так глубоко не задумывался. Хотя все 

его кадры довольно продуманные.

---------------------------

Следите за нашими обновлениями на фейсбуке.

Интервью с посетителями 

фотовыставки Станислава 

Магая «Плавильный казан» 

в галерее Art&Fact.